Проза
М.Е. Салтыков-Щедрин. Премудрый пескарь
Жил-был пескарь. И отец и мать у него были умные; помаленьку да полегоньку аридовы веки в реке прожили и ни в уху, ни к щуке в хайло не попали. И сыну то же заказали. «Смотри, сынок, — говорил старый пескарь, умирая, — коли хочешь жизнью жуировать, так гляди в оба!»
А у молодого пескаря ума палата была. Начал он этим умом раскидывать и видит: куда ни обернется — везде ему мат….
Лев Толстой. Басни
Водяной и Жемчужина
Один человек ехал на лодке и уронил драгоценный жемчуг в море. Человек вернулся к берегу, взял ведро и стал черпать воду и выливать на землю. Он черпал и выливал три дня без устали.
На четвертый день вышел из моря водяной и спросил:
— Зачем ты черпаешь?
Человек говорит:
— Я черпаю затем, что уронил жемчуг.
«Дневники в корзину на рабочем столе» (эпистолярно-романтическое эссе)
По соседству с не самыми парадными павильонами, приютившимися на боковых аллеях, окаймленных коротко стриженными живыми изгородями, яблоня чувствовала себя одиноко… Ее почти нетронутая осенним ветром и первыми снежными зарядами листва неожиданно ярким зеленым пятном выделялась среди потускневшего растительного окружения.
Гитлеровец и анатомия
Сегодня решила пойти в анатомичку — то есть, на выставку «Тайны тела. Вселенная внутри». Потом после выставки звонила по телефону бабушке и случайно обронила, где была, она стала расспрашивать, что там, и мне как-то неловко было ей рассказывать, что там люди без кожи — «живые» засушенные или забальзамированные трупы.
Валентин Свенцицкий. Бог или царь?
Ждали «забастовщиков»…. Ещё с вечера сотня казаков расположилась на опушке леса, мимо которого должны были идти рабочие «снимать» соседнюю фабрику.
Ночь была тёмная, сырая. Время ползло медленно. Казалось, небо стало навсегда тяжёлым и чёрным, — никогда на него не взойдёт тёплое, яркое солнце.
Солдаты полудремали. Изредка кто-нибудь перебрасывался отдельными словами.
Скворцы прилетели
Александр Куприн. Блаженный
Я вошел и остановился, почти ничего не видя. Спиной ко мне у единственного маленького окна с мутно-зелеными стеклами стояла полная женщина. Она нагнулась над керосиновой плитой, от которой шел густой чад, застилавший комнату и наполнявший ее запахом керосина и пригорелого масла. Женщина обернулась назад и стала присматриваться. В это время откуда-то из угла выскочил и быстро подошел ко мне мальчик, в распоясанной блузе и босиком. Взглянув на него пристальней, я сразу догадался, что это идиот, и хотя не отступил перед ним, но скажу откровенно, что в сердце мое стукнуло чувство, похожее на трусость. Идиот глядел на меня бессмысленно и издавал странные звуки, нечто вроде «урлы, урлы»…
Лев Толстой. Первая ступень (фрагмент)
Недавно я встретился на дороге с мясником, который ходил домой и теперь возвращался в Тулу. Он еще неискусный мясник, а его обязанность колоть кинжалом. Я спросил его, не жалко ли ему убивать скотину? И как всегда отвечают, он ответил: «Чего же жалеть? Ведь надо же». Но когда я сказал ему, что питание мясом не необходимо, то он согласился и тогда согласился, что и жалко. «Что же делать, кормиться надо», — сказал он. — «Прежде боялся убивать. Отец, тот в жизнь курицы не зарезал». — Большинство русских людей не могут убивать, жалеют, выражая это чувство словом «бояться». Он тоже боялся, но перестал. Он объяснил мне, что самая большая работа бывает по пятницам и продолжается до вечера.
Лидия Чарская. Алик
Крошечный кудрявый Алик, восьмилетний сынок переписчицы на пишущей машинке Марьи Петровны Зиминой, остался один в квартире. Мама поехала с вечера отвозить работу писателю Полянову, несмотря на Великий Праздник, и вернется только после заутрени, так как с Васильевского Острова, где живет Полянов, проедет прямо в церковь, а оттуда уже домой разговляться со своим милым Аликом.
Радость жить. Пасхальный рассказ
Однажды на первый день Пасхи Миша пришел домой расстроенный и даже, как казалось, чем-то потрясенный Тася, взглянув на него, сразу почувствовала это.
— Чтo у тебя случилось? — спросила она.
Он сел возле нее и опустил голову, и вдруг из глаз его полились слезы. — Видишь ли, Тася, эти дни Пасхи для меня всегда дни величайшей радости и величайшей печали… Сегодня я нашел свою мать…
— Миша, что ты говоришь? Где? Каким образом?