Проза
Константин Бальмонт. Без русла
Здесь, в свободной, будто бы свободной, Европе я чувствую себя душевно таким же связанным, каким я чувствовал себя в последний год в Москве, где я жил бок о бок с навязавшимися мне жильцами, нагло распоряжавшимися в моей квартире, где я голодал, где я говорил иногда моей девочке, бессильной заснуть: «не плачь: завтра, быть может, мы победим». Моя девочка стала за эти три года красивой девушкой, живой и остроумной. Я уже не говорю ей, — за ненадобностью, — таких утешений, а когда подходит нужда, — она все же не такая острая, — и если нет денег на настоящий обед, можно сварить суп из старого недоеденного хлеба. Но здесь мне тоже нужно произносить и перед ней, и перед другими близкими, и перед близкими-далекими, и перед самим собой много разных утешений, в которые не веришь и которые не оправдываются. Основное остается, как правило жизни каждого дня и каждого нового тяжелого месяца…..
Убийца
В обычном московском офисе, где из-за плохой вентиляции в помещениях постоянно стоит запах еды, начался то ли второй завтрак, то ли первый обед
В чайнике забулькала вода, зашуршали пакеты и пакетики…
— Федор Павлович, хотите бутебродик с рыбкой? — обратилась женщина средних лет к мужчине сидящему напротив, но явно занимающему более значимую должность, чем она. Бумаг на столе у него почти не было, и он, не отрывая взгляда от экрана монитора, позволял себе изредка посмеиваться.
— Нет, благодарю, — он развернулся на офисном стуле.- Я, Елена Петровна с недавнего времени вообще переменил отношение к рыбе.
— А что произошло? — удивилась та.
Парень не промах
Тут со мной случай такой нелепый произошел, прямо даже не знаю, как такое могло случиться. Вообще-то я — парень не промах, но тут такое… Мой приятель, Славка, недавно, этим летом, как-то говорит: там девчонки приглашают на вечеринку, мол, приходи с другом. Вот он меня и решил позвать. Ну я то — парень не промах, я ему говорю: всегда пожалуйста. Если девчонки приглашают, можешь на меня рассчитывать. Ну, купили мы с ним цветов, бутылку водки, приходим. Я смотрю, девчонки все незнакомые, расфуфыренные все….
Который из трёх?
На террасе роскошной старинной дачи статской советницы Марьи Ивановны Лангер стояли дочь Марьи Ивановны — Надя и сынок известного московского коммерсанта Иван Гаврилович.
Вечер был великолепный. Будь я мастер описывать природу, я описал бы и луну, которая ласково глядела из-за тучек и обливала своим хорошим светом лес, дачу, Надино личико… Описал бы и тихий шёпот деревьев, и песни соловья, и чуть слышный плеск фонтанчика… Надя стояла, опершись коленом о край кресла и держась рукой за перила. Глаза ее, томные, бархатные, глубокие, глядели неподвижно в темную зеленую чащу… На бледном, освещенном луной личике играли темные топи — пятнышки: это румянец…
Поцелуй
История отца Варсонофия такова, что никого обыкновенно не оставляет равнодушным. Никто ещё не выслушивал историю отца Варсонофия безучастно, ни на кого не наводила она скуку. И если в нашем изложении рассказ этот не займёт читателя, не распотешит его избалованного внимания, в том вина лишь автора этих строк, не сумевшего изложить достойно историю занимательную во всех отношениях… Случилось отцу Варсонофию, в бытность свою врачом Василием Ардалионовичем Куницыным, получить место в первой градской больнице Москвы. Переводился он в столицу, хотя не из глухой, но глубинки, и назначение своё почитал за благо.
Барахольщик
Больше всего на свете Яша Перепелкин любил красиво одеваться, а если точнее, «красиво обуваться».
Нина Петровна, его мама, ласково называла сына «сороконожкой», когда, вздыхая над очередной почти новой парой туфель, которую сын категорически отказывался более одевать, размышляла по поводу того, кого из малоимущих родственников можно было бы осчастливить столь ценным подарком? Благо, в роду таковых по ее линии имелось предостаточно. С одной стороны, ничего плохого в том нет, что «мальчик» любит красиво одеваться, а с другой стороны как посмотреть. Денег- то сколько по ветру пускается…. А что делать? Ведь самым любимым время препровождением Яши было хождение по магазинам.
О братьях наших меньших
Много, много лет тому назад, когда моя старшая дочь, которая сегодня уже дама «Бальзаковского возраста», пребывала в дошкольном возрасте, мы, на протяжении нескольких лет, снимали дачу в посёлке «Абрамцево» Ярославской железной дороги. За те годы, что мы снимали эту дачу у одних и тех же хозяев мы стали там своими людьми. Можно сказать, что снимали мы не одну, а три дачи, если бы не пес по кличке Боб (немецкая овчарка).
Он прекрасно нас знал, но порядок, им же самим однажды заведённый, не позволял нарушать никогда и не при каких обстоятельствах.
Кепка
Это было в начале пятидесятых. Мы ждали отца с работы. Светка помогала маме накрывать на стол, по длинному полутёмному коридору тащила из кухни кастрюлю с борщом, потом – сковороду с жареной картошкой, сердито скворчащей из-за того, что её приплюснули тяжёлой крышкой. Мама доставала из буфета тарелки и ложки. Я как всегда путалась под ногами и всем мешала. Раздалось два звонка – к нам.
– Оля, открой ему, – недовольно сказала мама. – Опять он ключ не взял…
Приплясывая и напевая: «Па-пи-но, па-пи-но…», я побежала к двери. Почему-то тогда я звала папу как бы на итальянский манер – «папино». Я влезла на табурет, специально поставленный для меня у двери, и повернула колёсико замка…. Вошёл незнакомый дядька.
Мозаика
Песня моя проста. Я живу, как воробей, на просторе, забочусь лишь о том, чтобы каждый день приносил радость. А для этого мало надо, ей-ей, вовсе ничего — и хлеб мой насущный — сама радость. Оно, может, и странно выглядит, да оттого и странно — что со стороны. Жизнь такая беспокойна, необеспечена: вокзалы, чердаки, подвалы. Кто не привык, адом тому покажется. «Как я ночь проведу на улице?!» — страхи-то вот его. Господи, братец, не то страх, где ты спишь, но страх — вот чего не нужно. Не верю я, господа ученые, будто непременно, чтоб сие про¬поведовать, надобно самому в тепле и довольстве жить, якобы по диалектике. Плевал я на диалектику! Украду хлебца из булочной -и уже чирикаю. Ни-ка-кой тут нет диалектики. Только то ж — один если я. А когда любимая? Когда любимая так не может, боится любимая ночных улиц и хочет в постели нормальной спать? Раз полюбил — что ж… Да-с, загвоздка. Про то и песня жизни моей, никудышной, но все же мне принадлежащей. И не отвертеться — бытием наказан, так сказать, осужден. Делать я мало умею. Петь вот разве.
Мой Пушкин
Пушкин… Иногда мне кажется: всё, что случилось со мной в жизни, он знал заранее и сумел описать с такой точностью, так проникнув в состояние души, что остаётся только удивляться и восхищаться его даром предвидения. Думаю, так кажется не мне одной. Не раз, идя с кем-нибудь по осеннему лесу, вдыхая запахи увядающей красоты, я вдруг где-то в стороне слышала: «Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса, — люблю я пышное природы увяданье…» А ведь и я внутри себя держала именно эти слова, эти необыкновенно прекрасные строчки — объяснение в любви родной природе. И спутник мой в эти мгновения думал об этом же. Разве это не чудо?! Мне нравится у Пушкина очень многое, практически почти всё, но почему-то чаще всего я открываю «Евгения Онегина»….