Проза
Т.Л.Щепкина-Куперник. Пасхальный рассказ
Мелкий сотрудник одной из больших газет, Павел Иванович Павлов, часа два уже сидел за письменным столом и думал. Мысли его были невеселые….Надо писать. Во что бы то ни стало. Страстная суббота — крайний срок принести рассказ часам к пяти, и то получит от секретаря выговор; газету торопятся выпустить, освободить пораньше людей…. Но поместить — поместят, и секретарь обещал даже на свой страх выдать ему деньги; а то три дня контора будет заперта… Надо писать.Обыкновенно ему легко даются еженедельные маленькие рассказы; он берет самую обыкновенную тему тут же в газете, вычитывает в отделе происшествий: «Третьего дня матрос спасательной станции при Краснохолмском мосте, кр. Семенов, увидел плывший на поверхности Москвы-реки труп какой-то женщины. Труп немедленно был вытащен на плот. Утонувшей на вид 25 лет, роста она среднего, волосы русые; одета в черное платье, на груди крестик и образок на цепочке…» и т. д. А у него готов рассказ под названием: «Жертва любви». Но теперь темы не шли ему в голову.
Леонид Андреев. Правила добра
Случилось так, что некий здоровенный пожилой черт, по тамошнему прозвищу Носач, вдруг возлюбил добро. В молодости своей, как и все черти, он увлекался пакостничеством, но с годами вступил в разум и почувствовал святое недовольство. Хотя по природе он был чертом крепкого здоровья, но излишества несколько пошатнули его, и пакостничать уж больше не хотелось; склонность же к порядку — добродетель, весьма распространенная среди чертей,— твердый, положительный, хотя несколько и туповатый ум, некая беспредметная тоска, особенно овладевавшая им по праздникам, и, наконец, неимение опоры в семье и детях, так как Носач остался холостяком,— постепенно поколебали его убеждение, будто ад и адские порядки есть окончательное воплощение разума в бессмертную жизнь. Он с жадностью искал работы, чтобы отвлечься от своих тяжелых сомнений, и перепробовал ряд профессий, прежде чем надолго и окончательно не устроился при одной маленькой католической церкви во Флоренции в качестве соблазнителя. Тут он, выражаясь его словами, отдохнул душою; и тут же, по времени, было положено начало его новой подвижнической жизни.
Нина Петровская. Бродяга
Мое счастье было кратко. Я принял его как чудесный неожиданный дар, и оно покинуло меня, еще юное, живое, навсегда озарив мои дни. С этой женщиной, о которой я говорю, мы встречались в продолжение двух лет. Иногда я видел ее мужа — всегда мрачного молчаливого человека. Иногда слышал какие-то странные рассказы о их жизни, но, встречаясь, не замечал ее глаз, быстро забывал лицо и никогда не предчувствовал пашей любви. Началось это на каком-то ужине в ресторане, куда мы оба попали случайно. За столом оказались рядом. Почему? Я никого не просил об этом.
Ошибка охотника. Волшебный колокольчик
Детство, детство… прекрасная, веселая, волшебная пора, которая никогда не возвращается, но навсегда остается в наших воспоминаниях. У меня, как наверняка и у многих, самые приятные воспоминания о детстве связаны с летом, с большими каникулами. Лето я обычно проводила на даче: чудесная природа Подмосковья, лес совсем рядом. У меня была заветная детская мечта: понимать язык природы….
Волшебный янтарь. Сказки
Разные бывают вещи. Бывают такие, которые люди не задумываясь выбрасывают. Например, фантик от съеденной конфеты или исписанную ручку. А бывают такие, которые бережно хранят всю жизнь и боятся потерять. Одна девочка, Вера, хранила янтарь. Он был ей дорог не потому, что дорого стоит, — она и не знала, сколько он стоит, — а потому, что это подарок от бабушки. Давным-давно, когда бабушке было двенадцать лет, столько, сколько сейчас Вере, ей подарили янтарь, и он стал ее талисманом. Теперь, решила бабушка, он должен служить талисманом Вере….
Вид из окна. Экологически-лирическая монопьеса
— Это было в Вадковском переулке, где я жила с бабушкой и дедушкой. Помню огромное окно на северо-запад, небольшой холм – бомбоубежище, поросшее зеленой травой, и двухэтажные деревянные домики, а дальше семиэтажные красивые старинные дома. Потом, когда я пошла в школу, старые деревянные дома снесли, и началась стройка. За окном — большой подъемный кран, а потом выросла кирпичная пятиэтажка. В неё вселились новые москвичи, а среди них и мои первые одноклассники.
Когда я перешла в третий класс, мы с родителями на полгода переехали жить на стадион «Красное знамя» на Плющихе. Мама с папой там с утра до вечера работали тренерами по фигурному катанию, и им выделили на зимний сезон комнату в шесть квадратных метров в бараке при стадионе.
Николай Гумилёв. Карты
Древние маги любили уходить из мира, погружаться в соседние сферы, говорить о тайнах с Люцифером и вступать в брак с ундинами и сильфидами. Современные — старательно подбирают крохи старого знания и полночью, в хмурой комнате, посреди каменного города вещими словами заклинаний призывают к своему магическому кругу духов бесформенных, страшных, но любимых за свою непостижимость.
Иван Бунин. Муза
Однажды в марте, когда я сидел дома, работая карандашами, и в отворенные фортки двойных рам несло уже не зимней сыростью мокрого снега и дождя, не по-зимнему цокали по мостовой подковы и как будто музыкальнее звонили конки, кто-то постучал в дверь моей прихожей. Я крикнул: кто там? — но ответа не последовало. Я подождал, опять крикнул — опять молчание, потом новый стук. Я встал, отворил: у порога стоит высокая девушка в серой зимней шляпке, в сером прямом пальто, в серых ботиках, смотрит в упор, глаза цвета желудя, на длинных ресницах, на лице и на волосах под шляпкой блестят капли дождя и снега; смотрит и говорит:
— Я консерваторка, Муза Граф. Слышала, что вы интересный человек, и пришла познакомиться. Ничего не имеете против?
Валерий Золотухин. На Исток-речушку, к детству моему
Кони… кони… рвут кони вены и сухожилия свои. Выпрыгнуть из трясины болотной хотят. Терзает постромки пристяжная, рушит оглобли коренник. Рвутся они за смородиной. На Исток-речушку, к Ермолаю Сотникову… Пришли к Володе, вспомнились, явились от смородишного алтайского духа эти кони, чтобы пронести опрометью по золотому детству.
Отец работал еще начальником тогда. Председателем колхоза. Мать была начальникова жена, председательша. А Вовка с Ванькой и Тонькой-сестрой были начальниковыми ребятишками.
Максим Горький. Макар Чудра
С моря дул влажный, холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. Изредка его порывы приносили с собой сморщенные, жёлтые листья и бросали их в костёр, раздувая пламя; окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное море и прямо против меня — фигуру Макара Чудры, старого цыгана, — он сторожил коней своего табора, раскинутого шагах в пятидесяти от нас. Не обращая внимания на то, что холодные волны ветра, распахнув чекмень, обнажили его волосатую грудь и безжалостно бьют её, он полулежал в красивой, сильной позе, лицом ко мне….