В преддверии 200-летнего юбилея И.С. Тургенева рождаются размышления неюбилейные.

Впору произнести, перефразируя Михаила Булгакова: «Тьма, налетевшая с Мёртвого моря, поглотила ненавидимый инородцами город. Пропал старинный русский город, как будто не существовал на свете. Всё пожрала тьма, напугавшая всё живое в городе и его окрестностях».

Великий писатель-орловец, благодаря которому провинциальный Орёл прославился доброй славой во всём цивилизованном мире, сейчас мало кому помнится на его родине. Знаменательные события, связанные с именем классика, никак не могут пробиться на широкий общественный простор сквозь узилище кафедральных междусобойчиков, заточение кулуарных музейных посиделок да запылённых библиотечных выставок.

В городе имеются места, связанные с именем писателя: улица, театр, музей. Памятник – на берегу Оки. Бюст – в заповедном уголке Орла «Дворянское гнездо», которое уже потеснено элитной застройкой местных нуворишей. Но живого духа Тургенева и его благодатного творчества не ощущается.

Писатель для большей части орловцев не более чем бронзовая фигура на постаменте или истёртая полузабытая страница недочитанного и недопонятого школьного учебника. Создаётся впечатление, что Тургенев и его творчество никому не нужны, не интересны. Лишь изредка проводятся заорганизованные «мероприятия», подобные бутафорскому «тургеневскому празднику», на мой взгляд, больше похожему на часть многолетней

непрекращающейся пиар-кампании депутата-чиновника М.В. Вдовина, которому в этом содействуют некоторые ретивые «деятельницы от культуры».

Издревле на Руси известна пословица: «Мели, Емеля, – твоя неделя», – а в литературе писателем-орловцем Лесковым уже был художественно воссоздан реально существовавший персонаж – Иван Яковлевич из дома для душевнобольных и «скорбных на голову», к которому недалёкие люди за советом бегали.

По отзыву М.Е. Салтыкова-Щедрина, в тургеневской прозе заключено «начало любви и света, в каждой строке бьющее живым ключом». После чтения произведений Тургенева «легко дышится, легко верится, тепло чувствуется», «ощущаешь явственно, как нравственный уровень в тебе поднимается, что мысленно благословляешь и любишь автора». Но где тут большинству наших соотечественников выбрать время для гармоничной прозы, чтобы поднимать свой нравственный уровень, – иные заботы одолели: всё жёстче сжимаются тиски «торговой кабалы», засасывает в смрадное болото «тина мелочей», заплывает телом душа.

Люблю и помню старый Орёл – тихий, зелёный, уютный. Тот самый, что, по известным словам Лескова, «вспоил на своих мелких водах столько русских литераторов, сколько не поставил их на пользу Родины никакой другой русский город».

Сеть магазинов «Бежин луг» в Орле

Нынешний город совсем не похож на Орёл моего детства и юности, а тем более на тот «город О.», что описан Тургеневым в романе «Дворянское гнездо» (1858): «Весенний, светлый день клонился к вечеру; небольшие розовые тучки стояли высоко в ясном небе и, казалось, не плыли мимо, а уходили в самую глубь лазури. Перед раскрытым окном красивого дома, в одной из крайних улиц губернского города О… <…> сидели две женщины. <…> При доме находился большой сад; одной стороной он выходил прямо в поле, за город».

Сегодняшний Орёл безвозвратно утратил своё былое очарование. Город зверски изуродован капиталистической застройкой на каждой выгодной пяди земли. Варварски снесены многие старинные здания – памятники архитектуры. На их месте высятся монстры: торговые центры, гостиничные и развлекательные комплексы, фитнес-клубы, питейно-увеселительные заведения и проч. На окраинах расчищают места под уплотнённую застройку, вырубают рощицы – наши «зелёные лёгкие», которые хоть как-

то спасали от смрада, смога и выхлопов нескончаемых автомобильных пробок. В центральном городском парке – и без того убогом – губят деревья. Старые липы, клёны, каштаны гибнут под бензопилой, а на их месте появляются очередные уродливые чудища – безобразные забегаловки «фаст-фуд» вкупе с биотуалетами. Прогуляться и просто подышать чистым воздухом горожанам уже негде.

Не уберёгся от изуверского нашествия «торговой кабалы» и Тургеневский бережок, названный так ещё в XIX веке, – знаменательное место на высоком берегу Оки, где установлен памятник Тургеневу. На эту достопримечательность указал в своё время землякам-орловцам Лесков: «Отсюда, – писал Николай Семёнович, – знаменитое дитя впервые окидывало своими глазами небо и землю, и, может быть, здесь же было бы хорошо поместить памятный знак с обозначением, что в Орле увидел свет Тургенев, пробудивший в своих соотечественниках чувства человеколюбия и прославивший свою родину доброю славою во всём образованном мире».

Теперь фоном для памятника всемирно известному великому русскому писателю служит режущая глаз надпись «COCA-COLA» на ярко-красной тряпке, что мотается над торговой точкой, обосновавшейся здесь же – на Тургеневском бережке. Перекинулась торгашеская зараза на родине писателя и на его произведения. Их названия служат в Орле вывесками накинутых на горожан торгово-доходных сетей, что оплели город, словно гигантская паутина: «Тургеневский», «Бежин луг», «Малиновая вода»…

Невольно задашься вопросом: почему к торговому центру прилеплено название «Тургеневский»? Ведь Тургенев-то торгашом не был. Он не может сейчас за себя постоять, вот и склоняется его светлое имя направо и налево – для прикрытия продажности, завлечения покупателей, особенно приезжих посетителей родины великого русского писателя.

Не лучше ли назвать торговый центр именем какого-нибудь известного в городе современного деятеля-торговца или в честь именитых купцов, живших в Орле: например, «Серебренниковский». Можно просто «Серебряный». В этом случае название будет напоминать о вечном предателе Христа Иуде, продавшем Господа на муку крестную за тридцать сребреников.

Разрушенный дом Лизы Калитиной

Но в Орле всё наоборот. Всё, как любил повторять Лесков, «шиворот навыворот»: областное управление культуры располагается в бывшем доме торговца, купца Серебренникова, а торговые точки орудуют под славными именованиями, похищенными из сферы русской духовной культуры. Прав был Лесков, утверждая, что у нас, в России, что ни шаг, то сюрприз, и притом самый скверный.

Также и Лескова наряду с Тургеневым приспосабливают под продажные нужды: распоясались до того, что лукаво умудрились опошлить дивное именование его замечательной повести – выстроили гостиницу с рестораном «Очарованный странник».

На моей памяти было и ещё нечто жуткое. В 1990-е годы, о которых теперь повсеместно принято упоминать не иначе как «лихие девяностые», в Орле продавали вино кроваво-красного цвета с этикеткой «Леди Макбет Мценского уезда»…

А в настоящее время бронзовые фигурки орловских писателей, запрятанные между уродливыми громадами сооружений торгово-развлекательного комплекса «ГРИНН», служат своеобразной приманкой для привлечения покупателей и клиентов.

Совсем недавно на месте развалившегося «дома Лизы Калитиной», который многие годы был буквально брошен на разрушение, местные чинуши предложили выстроить питейно-увеселительное заведение… Назовёте-то вы его как, «господа хорошие»? «Грибоедов»? Или, может быть, сразу без церемоний – «Тургенев»? А ваши холуи весом поменьше станут подавать в нём «порционных судачков а натюрель» и будут предлагать «закусить водку грибочком»? И ходить на шабаш туда станет «элита» и «богема» – безбожники и черти в человеческих шкурах, подобные приснопамятным председателю МАССОЛИТа Берлиозу и бездарному поэту Бездомному из сумасшедшего дома. Таких самовлюблённых горе-литераторов, которые проскакали мимо христианнейшей в мире великой русской литературы, в Орле хватает.

В областном центре расплодилось огромное количество пивнушек, рюмочных и прочих злачных мест. Существуют, например, питейные заведения, которые находятся в двух шагах от православных храмов. После обильного застолья и выпивонов можно зайти помолиться, устроить обряд изгнания беса, как в рассказе Лескова «Чертогон».

Опомнитесь, пока не поздно, несчастные! Может быть, Господь сжалится, ибо Он долготерпелив и многомилостив, ждёт искреннего покаяния грешников.

Голос людей, неравнодушных к облику и судьбе города, отданного на растерзание, на распродажу, – не более чем «глас вопиющего в пустыне». Законами дикого капиталистического рынка граждане России ввергнуты в звериную борьбу за существование. Многие находятся за чертой бедности, большинство людей поглощены элементарными проблемами выживания: как оплатить постоянно нарастающие цифры налоговых уведомлений и квитанций ЖКХ, на чём сэкономить до зарплаты, до нищенской пенсии… До литературы ли тут?

И всё же, как говорил Лесков, прибегая к евангельской образности, «литература у нас есть соль», и нельзя допустить, чтобы она «рассолилась», иначе «чем сделаешь её солёною» (Мф. 5:13)?

Алла Новикова-Строганова — доктор филологических наук, член Союза писателей России, историк русской литературы

__________________________________________________________________________________________________________________________________________

Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции