Готовится к выходу в свет книга «А.П.Платонов. «Я прожил жизнь». Письма». Это издание обещает стать не меньшим событием, чем выход первого тома научного Собрания сочинений Платонова. Подготовкой этих изданий занималась Наталья Корниенко. При ее участии в издательстве «Время» вышло и первое восьмитомное Собрание сочинений писателя. О том, как издается наследие Андрея Платонова, известный филолог, сотрудник Института мировой литературы, член-корреспондент РАН Наталья Корниенко рассказала обозревателю «Известий».

— В чем особенность подготовки академического Собрания сочинений Платонова?

— Собрание сочинений Платонова, который при жизни не имел и двухтомника, отличается тем, что впервые обследуются все рукописи. Для научного собрания сочинений должны быть обследованы все архивы, все источники. Это высшая школа академических собраний сочинений. Из таких проектов по ХХ веку пока завершено собрание сочинений только одного автора, Сергея Есенина.
Мы работаем с первоисточниками, с самым дорогим, что может быть.
Авторское «я» — и Платонова, и Толстого, и Достоевского — заключено только в рукописи. Всё остальное — область наших домыслов. Собрание сочинений — это высшее наше подношение русским писателям. В 2006 году Институт мировой литературы приобрел семейный архив Платонова.

— Как вам это удалось, ведь далеко не всегда получается отстоять писательские архивы?

— Мы старались особо об этом не писать, не рекламировать. Работу над собранием сочинений мы начали только благодаря тому, что у нас работала дочь писателя Мария Андреевна. Она была собственником и хранителем архива.
После ее смерти архив мог уйти — как многое у нас пропадает, распродается и потом мы ищем наши источники по всему белу свету. Именно Институтом мировой литературы был приобретен архив. С одной стороны — наследник, внук Платонова. С другой стороны — покупатель, Академия наук и ее президент, который понимает, что такое литература, Юрий Осипов. Академия наук выделила, не торгуясь, ту сумму, которая была запрошена правонаследником.
Понимаете, что значит получить эти рукописи… Платонов — классик уровня Пушкина и Достоевского, я нисколько не преувеличиваю. Мы почти пять лет только его разбирали и описывали. Выпустили первую книгу архива, сейчас обсуждаем второй том.

— Сколько времени потребуется на подготовку академического собрания сочинений?

— В этом году мы должны сдать второй том. Пять последних томов из восьмитомника (популярное издание. — «Известия») я сделала за год, да и то после работы. А это собрание сочинений мы будем делать лет 20. Это медленная работа.  Есть принципиальная разница между популярным и научным собранием сочинений. Это нужно понимать. Если этого не будет, у нас все будет популярное: поп-музыка, поп-культура, поп-наука.

— Может, стоит как-то законодательно зафиксировать создание определенных условий для неспешной подготовки академических собраний сочинений?

— Сейчас научные собрания сочинений готовят только сумасшедшие. Если меня спрашивают, где искать сегодняшних «святых», я говорю: в группах собраний сочинений. Я могу сказать, в чем отличие «тогда» и «сейчас», я в области текстологии работаю всю свою сознательную жизнь. Почему у нас есть собрания сочинений Пушкина, Толстого? Потому что по каждому академическому собранию сочинений принималось государственное постановление. И группы были большими.
Эту работу просчитать невозможно. У нас ведь нет готовых источников, мы многие источники должны найти. Нужно датировать тексты, это почти ювелирная работа.
Сейчас социального заказа государства на подготовку академических собраний сочинений нет. Если бы был, было бы другое отношение. Пытаемся что-то делать, потому что считаем, что это нужно.

— Для каждого писателя настает свое время, как по-вашему, настало ли время Платонова?

— Думаю, что да. На самом деле читатель у Платонова всегда был. Наследие Платонова, несмотря на то что он прожил очень короткую жизнь, колоссально. В Воронеже проходит Платоновский фестиваль искусств. Ставятся спектакли, экранизируется проза. На спектакль Сергея Женовача «Река Потудань» вы и сейчас не запишитесь.

— Выяснились ли в процессе подготовки новые биографические факты?

— Мы подготовили первое издание писем Платонова. Издателем станет АСТ и замечательный редактор Елена Шубина. Вы знаете, что в академических институтах нет графы «Деньги на издание»?
Мы собрали все письма на сегодняшний день. У него очень интересная биография. Он же не литератор в классическом понимании. В советской литературе такого тотального одиночества не переживал никто.

— А почему? Он был далек от литературного окружения?

— Он достаточно жестко относился сам к литературной среде. А литературная среда у него была, но это целая большая тема. В самые последние пять лет, уже после войны, которую он прошел и о которой писал, единственным человеком, пришедшим к нему на помощь с изданием хотя бы одной книги, был Шолохов. В 1960–1970-е годы уже стало престижно быть «другом Платонова». Получилось как в истории с бревном, которое все несли с Лениным. Все Платонову помогали, но документальных подтверждений тому не осталось.

— Это с друзьями, а враги?

— У Булгакова был список врагов, Платонов такой список не составил. Но имена тех, кто в его жизни сыграл не лучшую роль, нам известны. Не хочу всуе называть ни одно имя. Их много. Вот выйдет переписка, всё станет видно: все «молчащие корреспонденты» Платонова, кто отвечал, кто нет…

— А к примеру?

— Были критики, которые сыграли роковую роль… Но это же 1920–1930-е годы, а у нас нет истории литературы этого времени. Мы одновременно восстанавливаем, как это было на самом деле. Это не всем понравится. Сам писатель оставил пожелание: «Прошу оставить, как есть». Чтобы был диалог с классикой, надо дать ей возможность сказать. Только надо не разучиться читать.

— Но уже сложилась и определенная мифология. Например, забывается его работа мелиоратором, инженером…

— …а вспоминают, что он был дворником. Особенно с подачи Евтушенко это обрело почти эпический размах.
Но Платонов считал, что писатель должен иметь первую профессию. Он вообще любил «потную работу». А искусство пусть родится в выходные дни. А так, как советские и постсоветские, — это всё чистые литераторы. Если бы они увидели человека с метлой, для них это унижение советского писателя. Может, кто-то его видел во дворике. Дворником он не работал, но создали миф, «вот до чего советская власть довела писателя». Платонов практически все 1930-е годы работал инженером, а знаете, сколько получал инженер… Он содержал семью.

— А споры о его политических взглядах, вопросе «советский или антисоветский», продолжаются?

— С этой темой Платонов никуда не проходит. Он и не советский, и не антисоветский. «Котлован» — антисоветское произведение? Но это банально «не про то». В год его столетия мы получили колоссальный материал из архивов ФСБ. Это были материалы «разработки Платонова». Он говорил: «Все думают, что я против коммунистов. Нет, я против тех, кто губит нашу страну».

По материалам:  izvestia.ru