Каждой весной, где-то с середины апрельского солнышка, меня все чаще притягивает волнистая линия далеких алтайских предгорий за окном. Ее пастельная голубизна, кое-где тронутая белыми мазками подтаявших снегов, вызывает необходимость срочно, немедленно собрать рюкзак и отправиться в дорогу. Сегодня моей мечте суждено осуществиться. Мы едем в Горный Алтай. Слово «Алтай» значит «золотой». Как много здесь  высоких гор, быстрых рек, синих озёр, сверкающих водопадов!

Автобус  быстро едет по Чуйскому тракту, прямому, как стрела, который  ведет до самых  границ с Монголией.  Рядом с Чуйским трактом бежит река Катунь. И  неожиданно незатейливый пейзаж за окном  автобуса сменяет суровая красота гор, которые обступают дорогу с обеих сторон.

Мы останавливаемся на турбазе. Наш домик на скале, которая носит название «На семи ветрах». Недалеко несётся, гремя на порогах камнями, бурливая красавица Катунь, которая мчит свои воды навстречу быстрой и очень холодной реке Бии, берущей начало в Телецком озере. Две говорливые, стремительные реки, сойдясь вместе, образуют тихую, полноводную Обь.

Наш путь лежит до Манжерока, здесь мы  выходим из автобуса и отправляемся к берегу Катуни. Катунь удивительна по своей красоте. Вода в ней бирюзовая, на перекатах играет белыми барашками, а берег этой бурливой, своенравной  горной реки, брызжущей белой пеной, настолько каменистый и пустынный, что невольно вспоминаются строчки Пушкина:

Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой…

Мы карабкаемся на скалы.  Я перепрыгиваю  с камешка на камешек и думаю, что, должно быть, когда-то в древности весь этот такой каменистый теперь берег был руслом полноводной реки, несшей с далеких горных вершин  свои бурные воды.

Вдоль берегов Катуни возвышаются горы. Одна из них, Верблюд-гора, голыми своими двумя горбами действительно напоминает огромного верблюда, который склонился у берега реки и пьёт обжигающе холодную воду. А в синеватой дымке чуть виднеется далёкая вершина Бобыргана. Завораживающая картина!

Наша турбаза на берегу озера, которое называется ласково, как девчонка: Ая. Озеро со всех сторон окружено почти отвесными горами, поросшими синим лесом, и голыми скалами. Оно напоминает блестящий драгоценный камень. Как таинственно оно! Вершины гор отражаются в неподвижной воде. А если вдруг поднимется ветерок, небольшие волны  набегают на прибрежный песок. Необычайно хорош Змеиный островок с беседкой, находящийся почти на самой середине озера. По берегам озера тянутся толпы весёлых белоствольных берёз. В тенистых рощицах шелестят, склоняясь до земли, шелковистые листья берёзок, краснеют в траве рубиновые ягоды земляники, прохладные и сладкие на вкус. А осенью упадут золотые зубчатые листья берёз  и лежат неподвижно на черной зеркальной глади озера. Очень красиво!

В горах растут высокие деревья с длинными иголками – кедры. На кедрах шишки висят. В каждой шишке – пригоршня кедровых орешков, которые любят щёлкать белки. Зимой шишки расклёвывают птицы: сойки, кедровки, клесты. На коралловых рябиновых ветках лакомятся ягодами свиристели.

Наш путь лежит в долину реки Кумир с Девичьим плесом. Живописное ущелье со скалами, сжимающими реку Кумир,  здесь стремится пенистым потоком в тесном ущелье между скал, торчащих с боков и со дна, а отсюда врывается в три расширения, тоже в скалах, очень глубоких, где вода кажется остановившейся. В зеркальной поверхности реки отражаются не только скалы и лес, в ее прозрачных водах видны даже мелкие гальки и резвые хариусы. По стародавней ойротской сказке, сюда, спасаясь от позора, с окрестных скал кинулись девицы, влекомые китайскими воинами в гарем своего Поднебесного повелителя. С тех пор на этом месте быстрый поток превратился в скорбное течение, оттого и названное Девичьим плесом.

Мы отправляемся на Камышлинский водопад. Его шум слышится еще издали. Перепрыгивая  по камням,   огромным,  похожим на спины гигантских черепах,  подходим к самому водопаду, который падает с высоты мощным потоком воды. В водяных струях вспыхивает на солнце радуга. Водопад обдает нас радужными брызгами, и мы смеемся, мокрые, но счастливые.  Чуть поодаль обрывается с высоты узкая струя. Я встаю под нее и чувствую тяжесть воды, беспрерывным сильным потоком обрушивающейся мне на плечи.

****

 

Теплый осенний день. Такие солнечные дни случаются часто осень на Алтае. Мы карабкаемся в гору по узкой тропинке, поросшей пожухлой травой.  Солнечный свет льётся сплошным потоком сквозь золотистую листву берёз, которая перемежается с изумрудной хвоей сосен. Гора абсолютно отвесная, каменистая, на ней почти нет никакой растительности, лишь наверху машут ветвями сосны. На голой каменной стене видны круглые отверстия. Это знаменитые Тавдинские пещеры. Мы поднимаемся,  наконец, на площадку и останавливаемся  у входа в пещеру, пораженные невиданным зрелищем.

Внизу бежит, гремя камнями на перекатах, бурля и пенясь от злости, река Катунь, неприхотливо извивающаяся меж гор бирюзовой лентой.  А горы осень-художница небрежно раскрасила пёстрыми желто-зелёными мазками, «как желто-красный лисий мех». И над всем этим великолепием – синее-синее алтайское небо. Кажется, что всё вокруг тебя дышит, всё одухотворено.

Пещеры  встречают  нас неподвижностью каменной вечности. Временами стены пещеры тускло обдает одинокий луч фонарика, но потом мы оказываемся в чернильно-угольной темноте. Ходы, размытые когда-то в древности водой, постепенно сужаются и  местами настолько узки, что приходится ползти на корточках в абсолютной темноте, которая толкает в бок,  в спину, больно задевает голову и как будто сдавливает со всех сторон. И как здорово ощущать в этой каменной холодной неподвижности плечо кого-то из идущих на корточках гуськом рядом с тобой! Кажется, что узенький лабиринт бесконечен и узкой тьме не будет конца. Но вот ущелье пещеры становится немного шире. Уже где-то вдали показался бледный свет.  Теперь можно наконец-то распрямиться во весь рост, и вот мы выбираемся из лабиринта.  Как ослепительно ярок солнечный свет после кромешной тьмы, тесноты и духоты  пещер! Какое непередаваемое чувство испытываешь, оказавшись неожиданно на воле! Как славно смотреть с высоты горы на мир, неожиданно открывшийся перед тобой! И как удивительно ощущать себя частичкой природы!  Воздух напоён зноем, даже не слышно трескотни кузнечиков. В небе над Катунью, неподвижно распластав крылья, кружат ястребы. На камень взобрался полосатый  бурундук и свистнул.

— Здравствуйте, горы! Здравствуй, солнце! – радостно поздоровались мы с Горным Алтаем.

****

 

Жарким летним днем мы отправляемся на Телецкое озеро, которое находится в Горном Алтае. Добираться до озера от города нужно часов пять. К полудню мы приезжаем  в деревню Артыбаш. Первым делом нас ведут в церковь, построенную не так давно  прямо на берегу Телецкого озера. Церковь деревянная, сделана из кедрача. Когда заходишь в нее, тебя охватывает неповторимый запах кедрового дерева, янтарной смолы.

Телецкое озеро  самое большое в Алтайском крае. По форме оно напоминает длинную вытянутую кочергу. А может быть, конскую голову? Ведь, согласно алтайской легенде, именно на конскую голову походил тот золотой слиток, который, отчаявшись обменять его хоть на горсть ячменя в голодный год, бросил когда-то давным-давно охотник в воды озера, сказав: «Духи гор, приношу это золото в жертву вам. Прошу вашего благословления моему народу, чтоб не золотом он был богат, а теми дарами, что приносят земля, леса и воды благословенного Алтая». Именно с тех пор и называют озеро Алтын-Кол, что в переводе с алтайского значит «Золотое озеро». Озеро с двух сторон зажато неприступными  скалами, изрезанными ущельями.  Вода в нем темная, оно настолько глубокое, что не видно дна. Это самое глубокое озеро Алтая. У берегов его – небольшие каменные гроты и заливчики, причудливые каменные фигуры. В солнечный день кажется, что горы улыбаются. В  пасмурные дни исчезает эта волшебная картина, озеро хмурое, и горы, которые сжимают его с двух сторон, тоже угрюмые, дикие, неприветливые, как сама Сибирь.

В зеленовато-синем зеркале озера отражаются   каменистые громады гор, поросших кедрами, березками,  кустами  красной и черной смородины, маральника, трубочками горного  лука, пучками ревеня. Удивительно, как мало нужно дереву, чтобы уцепиться за голый  камень и расти.

На белоснежном катере, надев на всякий случай ярко-оранжевые  спасательные жилеты,  мы отправляемся через озеро к водопаду Корбу. Наш капитан Сережа, молодой загорелый парень в белой футболке и солнцезащитных очках,  что-то кричит нам, обернувшись через плечо, но сквозь шум мотора его слова едва различимы. Катер несется вдоль озера, меж склонов гор, обступивших берега озера, взрезывая носом гладь воды и вздымая за кормой пенистые волны. Хорошо нестись вот так по озеру с бесстрашным  рулевым. Хочется мчаться на белом катере без конца. Брызги кружевной пены ударяют нам в лицо, свежий ветер бьет в лицо, треплет волосы и  косынки,  и даже зной яркого солнечного дня ощущается не так сильно.

Но вот наш катер медленно вполз носом на прибрежную гальку. С носа скинули сходню на берег. Мы сбежали   по сходне и увидели  сразу так много всего, что у нас разбежались    глаза.

Мы увидели горы: одна гора называется Карагай, другая —  Тоолок. Две горы касались   вершинами неба. А в темном зеркале озера две горы касались   маковками озерного дна. И это тоже  Карагай и Тоолок. Мы увидели задумчивые кедры, чему-то улыбающиеся лиственницы. В густой синеве неба плавали  ястребы.

А вот и водопад Корбу. Это самый большой водопад в Горном Алтае. Река Корбу обрывается здесь с шумом со склона горы и гремит по камням и скалам мощным водопадом. Наших голосов не слышно из-за глухого шума воды. Мы перепрыгиваем с камня на камень, взбираемся на гладкие раскаленные скалы, растягиваемся на солнце, слушая неумолчный шум водопада, который как будто рассказывает какую-то древнюю алтайскую легенду. Мы возвращаемся обратно на катере. Наш путь лежит через деревню Артыбаш. Пройдя через деревню, мы карабкаемся  в гору все выше и выше и наконец поднимаемся на площадку. Отсюда, с высоты, хорошо  виден  берег Телецкого озера. Идем дальше, и вдруг нашим  глазам открывается удивительное, никогда доселе не виданное зрелище. После зноя раскаленного июльского дня мы неожиданно оказываемся на тенистой ромашковой поляне, где струится из-под земли Серебряный ключ. Здесь все удивительно: ласковая изумрудная трава,  солнечное золото крупных ромашковых сердечек, усеявших всю поляну.  Мы падаем в мягкую изумрудную траву, ромашки склоняют над нами свои головки. Какая  необыкновенная, удивительная тишина царит вокруг!  Эту сказочную тишину нарушает лишь едва  различимый лепет Серебряного ключа и жужжание ленивых мохнатых  шмелей. И над всем этим – бездонная густая синева знойного алтайского неба.  А чуть поодаль – необъятный, в три обхвата,  кедр с густой кроной. Кора его пахнет цветами и почему-то медом. Наш экскурсовод, Тамара Аксентьевна, говорит нам, что у того, кто коснется ствола этого необычного кедра и загадает желание,  оно обязательно сбудется.  Мы прижимаемся  к стволу кедра, гладим его теплую, нагретую солнцем кору и вдыхаем удивительный смолистый аромат  алтайского лета и такой удивительно щедрой   алтайской земли…

****

 

Белокуриха — маленький курортный городок, своеобразные ворота в Горный Алтай. Я люблю бывать здесь.  Пешком медленно поднимаемся  в гору по дороге, ведущей к Старой мельнице. Дорога идет лесом вдоль речки, которая, как и городок.  называется Белокуриха. Летом она бурлит по камням, будто рассказывая древние алтайские легенды, а сейчас, зимой,  мороз сковал речушку толстой коркой льда. По берегам речки глубокие сугробы. Деревья в легком инее, это зима развесила кружева на деревьях. Снег на ветвях белый, пушистый, а каждая снежинка — как маленькая звездочка. По веткам скачут, бойко переговариваясь, непоседы-синички с белыми пушистыми щеками.  В лесу сосны растут, а на их вершинах – грозди темно-лиловых шишек. Если задрать голову и посмотреть вверх, можно увидеть птиц, лазающих по веткам или даже висящих вниз головой. Это клесты. Холодно,  воробьи и те нахохлились. А клестам ничего. Эти храбрые пичужки  выводят птенцов даже зимой, в морозы! Еловые и сосновые шишки – самая подходящая еда для клестов. Клювы у них в форме крестика. Таким носом удобно выковыривать семена из шишек даже вниз головой! А прислушаешься – услышишь «кле-кле-кле». Это  клесты перекликаются.

На фоне темно-зеленой хвои белеют стволы берез, краснеют  яркие грозди  рябин. И на снегу под деревьями, словно рубиновые бусины, алеют  ягоды рябины. Очень красиво! Ягодами любят лакомиться свиристели. Но что это?  Подойдя к изогнутому дереву, мы залюбовались небольшими подвижными птичками, голубовато-серыми,  с большой головой и почти незаметной короткой шеей, которые ловко ползли по корявому стволу и ветвям рябины вниз головой и даже вверх ногами. Я замечаю у птиц рыжую грудку и довольно длинный острый клюв. Это поползни. Мы отходим потихоньку, чтобы не спугнуть птичек. А вот и кормушка на ветке старой березы. Слышится оглушительное чириканье воробьев, сидящих на ветвях деревьев и похожих на пушистые темные шарики. Эти забияки везде одинаковые: и в лесу, и в городе.

Сворачиваем  с дороги и пробираемся по узкой тропинке  к месту, которое называется очень поэтично  – Дунюшкин лог. Здесь, в тенистой ложбинке, бежит маленький ручеек, не замерзающий даже зимой. Притихшая вода монотонно журчит, как будто  неторопливо рассказывает старую-старую сказку о заснеженном лесе.  Вода этого ключика считается целебной. Она такая прозрачная, что каждый камешек на дне виден. День пасмурный, солнце только чуть пробивается  из-за туч. В воде родника отражаются ветви деревьев и запутавшееся в них солнце. Я любуюсь отражением деревьев и солнечного света на зыбкой ряби воды.  Как легко дышит грудь, несмотря на усталость! Отдохнув у ручья, послушав его неумолчный лепет,  отправляемся в путь.

Вот мелькнул быстро пушистый беличий хвост. Белка перебежала дорогу и стремительно взмахнула на сосну. На дереве у нее дупло, в котором, наверняка,  припрятаны желуди. Мы оставляем пригоршню орешков для серой лакомки и уже за спиной слышим беличье цоканье. А это чей след на снегу? Уж не заяц ли пробежал и укрылся в густом ельнике? Как тихо в лесу! Только изредка раздается  среди сказочной тишины барабанная дробь дятла или деревья легко потрескивают от мороза. А вот длиннохвостая сорока застрекотала, видно, решила поделиться с кем-то последними лесными новостями.

Вечереет. Пора домой.

Наталья Данилова