История первая

Я не могу посмотреть на Москву из ласточкина гнезда,
чтобы увидеть тебя счастливой…
Городские волки способны к полету, но не всегда,
а только — когда безусловно живы.

Ты обычно танцуешь хастл, я танцую сальсу,
но мы встречаемся на концертах фламенко.
Чаще
это более уместная территория для тех, кто любит,
потому что настоящее легко сочетается с настоящим.

Сохранять влюбленность — это внутренняя работа.
Но без капель любовного пота
кто проделывать ее станет?
От нашей взаимности сохранилось дневниковых записей больше,
чем случилось реальных свиданий.

«Волк-одиночка» — это красивая фраза,
cимвол нездешний, словно гитара фламенко.
Где в Москве бы повыть? Сразу
такое место отыскать не удалось тут.
И вот только начинаю я лезть на стенку,
кто-нибудь заходит и спрашивает: «Что стряслось-то?!».

А что стряслось? Год разделен на части.
Я по расстрельной статье «нелюбовь» приговорен к высшей мере.
И теперь, обретя большие потери,
как всякий смертник, задумываюсь о счастье.

Если несколько грамм души ощущаются, как тяжелый камень,
тогда
я зачем-то спешу долюбить драматически и торопливо…
Я не могу посмотреть на Москву из ласточкина гнезда,
чтобы увидеть тебя счастливой…

Но знаю, что над тобою небо не хмуро.
И пронзительное твое счастье
тебя, недотрога,
может даже заставить поверить в Бога,
не только в Амура.

Я так радуюсь твоему счастью, что не звоню по утрам
даже тихим
говором опасаясь разбудить лихо…
Вчера ходил с подругой на концерт группы «Выход».
Но не уверен, что это — выход.

Он лишь в том, чтобы рассказывать тебе истории в ритме танго,
не лезть на стенку,
выходить на охоту в городские чащи…
Мы встретились на концерте фламенко,
где настоящее легко мешается с настоящим.

История вторая

В языках, читающихся слева направо,
кисть пишущего совершает круговые движение против часовой стрелки.
Так письменная речь пытается остановить мгновенье,
чтобы подобрать слова для уходящей натуры.

Поскольку теперь от руки пишут только стихи и открытки,
даже интернет-дневник не способен остановить время.
Не пишущие стихов обречены на пытки
попыток зафиксировать чувства,
надолго остаться с теми,

кто готов был отправиться с ними вместе
в направленье норд-оста иль зюйд-зюйд-веста…
Им хорошо удается только свернуть от темы
причинных слов и причинного места…

Некоторые люди не выдерживают долгие чувства.
Некоторые поэты не чувствуют длинных строчек.
Но мне кажется, что танец делают высоким искусством
именно тексты, где перкуссия — вместо точек.

И я с удовольствием записываю новые строфы.
Так полагается делать, когда нет любви как цели.
Я теперь ежедневно пью очень много кофе
и еще очень много лежу в постели.

Редкие люди взрослеют душевно красиво.
Тебе удается.
Но до танго ты не повзрослела:
так что слушай мои истории
и будь счастливой.

Танго — это ведь танец «туда-и-обратно»:
из Кадиса — в Байрес, оттуда — в Париж, вероятно,
так путешествуют в трюмах вина бутыли —
чтоб их однажды в Москве открыли.

Тысячные купюры из банкоматов трачу, не успев разменять на мелкие.
Губы вместо эпитетов жгут глаголы —
так под звуки танго против часовой стрелки
танцоры движутся по краю танцпола…

Уходящие налево делают выбор сердцем?
Не всегда! Просто однажды открылась дверца…
И вот уже мой год Волка
преломился напополам, как двустволка…

…А теперь я пишу в рифму слева направо,
двигая кистью против часовой стрелки,
словно возможно посредством письменной речи
удержать не тебя, но хотя бы время…

История третья

Когда в первый раз в жизни (в твои сорок три!)
тебя бросает любимая девушка, и не иначе,
у тебя такое происходит внутри,
что ты чувствуешь, как становишься душевно богаче.

В зрелые годы учиться уматывать вон,
это как взрослого танцам меня учили:
в своих движениях ты неуклюж и смешон,
зато прекрасно все понимаешь про ритмы и стили.

Помню: на Электрозаводском мосту
я пополам перегнулся через перила,
чтоб мысленно вытошнить из себя в темноту
всю горечь отчаянья — да это было!

Но только факты — настолько упрямая вещь,
что, сколько не ставь их в стихи — получается мимо.
И если б я взялся глаголом жечь,
затем лишь чтоб молвить «ты не заменима»…

Но лучше б сначала найти примененье себе,
словно шагнуть направо, чтобы пойти налево.
Ведь если свое назначенье объяснить удастся судьбе,
то может тогда получиться некое танго нуэво…

История четвертая

Танго — это танец на четыре счета:
уно, дос, трес, куатро…
Но в этом начинаешь понимать что-то,
только когда жизнь пересекает экватор.

Танго — это танец на четыре доли.
У каждого из нас доля своя — все просто!
Но в сильную долю чувствуешь больше боли,
во всяком случае, так бывает у взрослых.

И уж лучше рассуждать о шагах или ритмах,
потому что тогда нет нужды виновато
утверждать, что я в отличье от танго
не обладаю совершенством квадрата.

В начале каждой строки писем —
словно скрипичный ключ, твое имя.
И уже, кажется, на четыре такта мыслим,
правда, каждый имеет свое «во имя».

И вот в ритме танго на счет «четыре»
я говорю, рассчитывая, что услышишь,
как раз о том, что счастье бывает в мире,
про «дважды-два» и про «третий лишний»…

Танго — это танец на четыре счета:
уно, дос, трес, куатро…
Девушку забирает последний по счету…
Четыре истории есть — и хватит.