Увы, нет работ Велимира Хлебникова на выставке, но сила вдохновения гения описана в этих воспоминаниях точно. «Внезапно Хлебников устремился к мольберту. И, вооружившись кистью, принялся набрасывать портрет К. Он прыгал, исполняя какой-то заклинательный танец, мешая краски и нанося их с силой на полотно, порывисто дышал, каждым мазком закрепляя свое господство над ним…»

Организаторы выставки пытаются буквально проследить за этим поэтическим вдохновением в красках. Вот Андрей Белый в акварели хочет чередой цветов передать этапы поэзии Блока: лазоревую полосу периода Прекрасной дамы сменяет синяя (тема города), в нижней части рисунка сгущаются темные тона (цикл «Снежная маска»), затем все краснее, к «Двенадцати»…

Центр современного искусства и Литературный музей соединили свои коллекции в выставку «Рисунки поэтов». Сквозная тема этого потока художественных сознаний — неразделимость творческого мышления на графическое и поэтическое.

— Слов поэту всегда мало, ему надо иметь образ, — вслух размышляет поэт Евгений Рейн, рассматривая свою личную коллекцию миниатюр Бродского — Кто знает поэзию Иосифа, тот понимает, что именно из ее метафорики и исходит его графика.

Воображению поэтов не всегда хватало места на бумаге. Почти под самым потолком на выставке — две рубашки Генриха Сапгира (висевшие в 1975 году на выставке в павильоне «Пчеловодство»). На одной — сонет «Дух»: «Мое существованье фантастично, / Разматываясь, космос шевелю…». На второй — сонет «Тело». Рубашки перестают быть рубашками, когда на них пишут стихи. К слову можно приблизиться и так — надевая его на себя. Ближе некуда.

Ян Сатуновский. Автопортрет. 1976 г. Из письма Ю.В. Преснякову. Бумага, шариковая ручка. Архив семьи Я. Сатуновского.
С футуристической мечты о предельной близости к читателю и начинается выставка: нехитрые лозунги лубков Маяковского, его же «Окна РОСТА» с карикатурными попами. Все предельно просто. Так же доходчивы и миниатюры основателя группы СМОГ поэта Леонида Губанова. Его акварели конца 60-х «Без названия» лишних слов и не требуют: нежный, водой размытый желтый луг делит зеленая тропка, на хрустких яблоках — сказочные птицы, в дымных сполохах прячется мальчик…

Владимир Маяковский. Эскиз декораций к пьесе «Мистерия-Буфф». 1919 год. Из коллекции Государственного литературного музея.

Все это лишь сопровождало труд поэтов, это их лабораторные, не подлежавшие всеобщему обозрению опыты. Белый вряд ли собирался обнародовать свои корявые графические размышления на сюжеты из романа «Санкт-Петербург», а Багрицкий сделанные между делом, карандашные наброски к «Котовскому»… Но к концу века рисунки писателей превратились из факта «внутреннего творческого процесса» в «факт современной художественной культуры». И стали уже не так просты и доступны.

Мощный полноцветный поток рвется из экспрессионистских холстов любимого многими детского поэта Яна Сатуновского. Не всякий поймет, разглядывая рукописные книги Алексея Хвостенко, какая связь между многократно повторенным словом «надпись» и рисунками в духе Миро. Расчетливая мысль видна и в набросках тушью к «Бестиарию» Дмитрия Пригова: лежащий на спине фантом «горбачева» держит что-то вроде чаши, «фрейд» на нее оперся, «столыпин» придавлен ею…

— Увидеть живопись поэта — это как узнать его сны, понять, о чем он думает наедине, — говорит директор Литературного музея Дмитрий Бак. — С обычным человеком это не пройдет, а рисунки поэтов дают заглянуть им в душу.

Андрей Васянин; Сергей Куксин

По материалам:   news.rambler.ru